Александр Вовний NOMAD Велопутешествие по Индии и Шри-Ланке

Вокруг Индии за 100 дней.

Желание посетить Индию не давало мне покоя еще в детстве. К сожалению, у меня не было должного количества информации об этой удивительной стране, но в душе царила уверенность, что преодоление маршрута окажется вполне по силам, особенно если учесть, что жару, как выяснилось, я переношу прекрасно, да и с людьми, при обоюдном желании, могу находить общий язык. Некоторое опасение внушали лишь местные специфические болезни и не менее специфическая кухня этой далекой, экзотической страны. Многие из тех, кто хоть раз побывал в Индии, пытались отговорить меня от «ненормальной» затеи объехать полуостров в одиночку, пророча неминуемые проблемы, связанные с жарой, желудком, лихорадкой или, в лучшем случае, с местным населением. Но это лишь усиливало желание получше узнать небезопасную, но столь притягательную страну, поскольку мои доброжелатели, как выяснялось в процессе увещевательных бесед, вели в Индии европейский образ жизни и носа не казали на улицу без всезнающего гида.

Нитка предполагаемого маршрута пролегла по побережью Бенгальского залива, Индийского океана и Аравийского моря. Очень хотелось побывать так же на Шри-Ланке. В итоге расчетная длина пути составила шесть тысяч километров. Время начала экспедиции выпало на весну. Эта пора характеризуется самой высокой температурой воздуха и знаменует скорое наступление сезона дождей, которые обрушиваются на полуостров в начале лета. Таким образом у меня было лишь три месяца на осуществление интереснейшего путешествия по первой в моей жизни экзотической стране.

Глава 1. «Железобетонный ад»

Походная жизнь началась весьма прозаично: бегая по делам в Москве, чуть не опоздал на самолет, так и не успев отдать теплые вещи друзьям. Более всего боялся, что придется платить за лишний багаж, из-за этого еще в Риге пришлось отказаться от многих мелочей и некоторых действительно нужных вещей. Кроме того очень беспокоился за «Малыша» (да-да, именно так я назвал своего двухколесного друга), вынужденного терпеть отнюдь не ласковое отношение грузчиков. Однако в суматохе багаж даже не взвесили, а велосипед по прилете лишь слегка пришлось привести «в чувство».

Уже сам полет был насыщен событиями. Следовавшие домой человек пятнадцать индусов всю дорогу обильно поглощали виски, в результате чего несколько сидений и прилегающая к ним территория оказались безнадежно испорченными. Мне повезло: в доли секунды угадав намерения соседа, чудом успел поджать ноги, выйдя из первого испытания сухим в прямом и переносном смысле.

Аэродром в Калькутте встретил обилием пальм и вязкой тридцатиградусной жарой, пропитанной влажными испарениями. Странно, что на выходе из помещения аэропорта меня так и не обступили попрошайки. Это было твердо обещано в Риге. Может чувствуют финансовую непривлекательность «клиента»? Или велосипед сбил с толку?

На первых порах езда показалась делом совсем не сложным. Но уже спустя час остро захотелось пить. Привыкший к холоду организм бурно реагировал на внезапную встречу с летом. Однако, крепко помня советы «знатоков», я старательно избегал манящие влагой лавчонки, боясь подхватить какую-нибудь «смертельно неизлечимую» бациллу. Кроме того я просто не знал что и сколько стоит. В довесок к этой не малой в жарких условиях проблеме вскоре умудрился еще и заблудиться.

В Индии дороги левосторонние, а водители едут по ним совершенно беспорядочно и при этом, очевидно заявляя о себе, любимых, постоянно гудят. Впечатление от «концерта» еще то! На улицах полно пешеходов, бродячих собак и не менее бродячих коров, ухабов, повозок, пеше-мото-велорикшей и других препятствий. Спустя несколько часов безуспешных поисков центра и воздержания от питья голова загудела. Выбившись из сил, оглушенный шумом, одурманенный выхлопами транспорта и уже успевший покрыться копотью, без сил опустился я на тротуар и с мыслью о том, что путешествие имеет неплохие шансы окончиться на одной из местных улиц стал истерически хохотать.

Меня тут же обступили зеваки. Но на вопрос, где находится нужная улица, они показывали в разные стороны. Так на горьком опыте я выяснил одну из первых ментальных особенностей местного населения - не говорить «нет». Даже не зная ответа на вопрос, индиец всегда предпочтет ответить хоть как-то, лишь бы не огорчить собеседника своим незнанием. Поэтому лучше всегда о направлении спрашивать хотя бы у нескольких человек, таким образом шанс уехать в другую сторону будет равен не более чем пятидесяти процентам. И уж вовсе не стоит обращаться к местным полицейским. По-моему в Индии эта самая глупая «каста», что впрочем с лихвой компенсируется напускной важностью.

Уже под вечер, окончательно осоловевший, добрался, наконец, до Русского научно-культурного центра имени Горького. Благодаря агентству ИТАР-ТАСС – моему информационному спонсору, здесь уже знали о приезде путешественника. Хочется сказать слова благодарности г-ну Сорокину, директору центра, бесплатно предоставившему квартиру с душем и кондиционером, благодаря чему некоторое время я мог спокойно акклиматизироваться и не спеша приспосабливаться к местным условиям. Некто очень верно подметил: «Если вы хотите узнать, что такое ад, поезжайте в Калькутту». Город этот относительно молод, в 1686 году Джоб Чарнок, директор фактории ост-индской компании в Хугли, подыскивая место для новых поселений, остановил свой выбор на трех деревнях: Калигхате, Говиндапури и Сатануте, где ранее уже обосновались армянские и португальские купцы. 24 августа 1690 года фактория была основана в Калигхате, и это событие считается днем рождения Калькутты-самого беспокойного города в Индии с населением свыше тринадцати миллионов человек.

Благодаря архитектурному наследию колониального периода, бывшая столица британской Индии, особенно ее центральная часть, довольно симпатична. Однако прелесть

фундаментальных строений просто тонет в ужасных трущобах, со всех сторон обложивших город. К спящим на тротуарах привык довольно быстро, как и ко множеству грязных лавок и закусочных. Гораздо тяжелее было приспособиться к многотысячной людской массе, круглые сутки наводняющей городские улицы.

Чтобы хоть как-то войти в бешеный ритм местной жизни и не быть психологически раздавленным, необходимо полное спокойствие, иначе нервы не выдержа, а там и до беды недалеко. В Индии самообладание - это ключ к пониманию многих непонятных с точки зрения европейца устоев. Лучше всего стать терпеливым исследователем и попытаться в этом качестве войти в мир страны настолько, насколько он тебя впустит. Это поможет в будущем избежать массу неприятностей из разряда «культурных противоречий». В идеале необходимо научиться думать по-индийски.

И вот, уже спустя два дня я деловито торгуюсь с продавцом кокосовых орехов и бананов.

Не торговаться нельзя, точнее можно, но это весьма вредно для кошелька. При этом вовсе не обязательно знать английский, бенгальский или хинди, часто «беседа» проходит на уровне жестов и мимики. Стараюсь не забывать, что иностранец в этой стране – человек вне каст, своего рода неприкасаемый, а кроме того живой мешок с деньгами, поэтому глядеть приходится в оба – воровство процветает на каждом шагу. Здешние карманники – подлинные мастера своего дела, поэтому, имея дело с профессионалами, приходится столь же профессионально прятать деньги.

Самой насущной проблемой города, да и всей Индии, является острая нехватка чистой питьевой воды. В Калькутте сырую водопроводную воду пить не рекомендуется, до сих пор часты вспышки холеры и дезинтирии. Кроме того, она крайне жесткая и после кипячения избыток солей в виде хлопьев оседает на дно емкости. В поездках по городу обычно обхожусь кокосовыми орехами. Каждый зеленый плод содержит до полулитра прозрачной как вода, приятной на вкус сладковатой жидкости, которую почему то называют молоком. Кроме того, внутри начинающего поспевать ореха можно наскрести несколько ложек вкусного, нежного желе. Стоит такое удовольствие 3-5 рупий (1 доллар составляет примерно 35 рупий). Из экзотических фруктов стоит отметить папайю – плод дынной пальмы со светло-оранжевой мякотью и приятным вкусом, действительно похожим на дынный. Внутри папайи много похожих на горох темных косточек. Плод содержит в себе ценнейший алкалоид папаверин, известный в качестве прекрасного, способствующего пищеварению средства, что весьма актуально в такой жаркой стране, так как пищеварение в тропиках идет очень вяло. Этим, кстати, и объясняется добавление в пищу большого количества различных пряностей, имеющих острый, возбуждающий аппетит вкус.

Помимо возбуждающего действия пряности, ввиду насыщенности эфирными маслами, обладают сильным обеззараживающим эффектом. Это свойство помогает дольше сохранять готовые блюда и служит хорошей защитой желудка потребителя.

Пока я еще с опаской пробую местные блюда. Они, конечно, дешевы, но из соображений элементарной брезгливости, трудно есть пищу, приготовленную заведомо грязными руками. Позволяю себе лишь то, что прошло основательную тепловую обработку. Острота кушаний такова, что моментально прошибает обильный пот и начинается неудержимая икота. Что ж, привыкаю. Выручают взятые из дома продукты быстрого приготовления, иначе большую часть недели пришлось бы провести в «пакхоне», что на хинди означает туалет. Кстати здесь, уже в первые минуты пребывания, я смог убедиться, что Индия учит спокойно относиться как к отправлению естественных нужд, так и к лицезрению этого незамысловатого процесса.

В городе повсеместно можно встретить открытые туалеты для малых нужд, правда, это касается только мужчин (куда смотрят феминистки?). В крайнем случае, если имеется риск «расплескать» содержимое мочевого пузыря, можно просто отвернуться на окраине одного из скверов, и… никого это не будет волновать – дело то житейское. Потом, если есть водоем поблизости, тут же можно помыться, постирать одежду, прополоскать рот.

При вопиющей антисанитарии, царящей кругом, индийцы на редкость чистоплотный народ. С раннего утра и весь день можно видеть, как люди прямо на улицах с удовольствием моются (причем женщины это делают в одежде, а мужчины обнажаются до набедренных повязок), увлеченно зубными щетками, пальцами или палочками одной из местных пород деревьев, чистят зубы, стирают, отбивая о камни одежду. Тут же на тротуарах разместились цирюльники, у которых можно побриться, постричься, а при особой нужде и кровь пустить, дабы улучшить самочувствие.

Смотришь на этот праздник жизни и невольно ловишь себя на мысли, что перенесся на несколько веков назад, словно сон это, а не явь. Лишь здания банков и административные строения современного типа кое-как убеждают в обратном. Боже мой, и ведь это только начало! Что же тогда ожидает впереди?

Глава 2. «Майяпур – город кришнаитов».

Удивительно, насколько иногда мало времени требуется потратить, чтобы обоими ногами прочно вступить в мир, первые минуты соприкосновения с которым показались сущим адом. И вот, спустя неделю, я уже мчусь на местном автобусе в Майяпур, городок расположенный в сотне километров от Калькутты, где проходит крупный фестиваль последователей Общества сознания Кришны, что собственно и сподвигло меня к совершению экскурсии.

Любопытный штрих: до последней минуты перед отправлением народ не знал, откуда отойдет автобус. Меня спасло лишь то, что удалось привязаться к одному англоговорящему индийцу. Отправление задержалось на полчаса. Судя по реакции людей – сущая чепуха, вещь нормальная и вполне обыденная. Зато потом водителю, видимо, захотелось наверстать упущенные минуты. Удивительно, как мы никуда не врезались или просто не перевернулись на одном из поворотов! На остановках – давка, крики, призывные причитания торговцев фруктами, чаем, орешками и сладостями, убедительные даже с точки зрения человека, не знающего местного языка, плач детей, смех, гортанные возгласы кондукторов. Спустя десять минут гонка продолжается. Не думайте, что местные автобусы похожи на привычные нам Икарусы. Как правило, здешний транспорт за ненадобностью лишен стекол, их заменяют решетки – в местном климате это вполне оправданно, кроме того в автобусы набивается столько народу, что некоторым приходится цепляться снаружи или оккупировать крыши. К слову, билет обошелся лишь в 29 рупий (примерно 80 американских центов) – совсем не дорого за такой возбуждающий аттракцион.

После основательной тряски и трех с половиной часов непрерывного гудения клаксона я, наконец, прибыл в Майяпур. Место это весьма примечательно. В XVI веке здесь проповедовал философию вайшнавов Чайтанья Махабрабху, которого считают воплощением бога Вишну и аватарой, то есть божественным защитником, которые появляются на земле в годы бедствий, дабы покарать зло и восстановить справедливость, чтобы воссоединить человечество с Богом, принести новые знания и продвинуть человечество по пути эволюционного развития.

Майяпур – город кришнаитов

Считается, что среди аватар были такие известные сущности, как Кришна, Будда, Христос… Ежегодно в марте свыше 500 тыс. паломников со всего мира прибывают в Майяпур, чтобы совершить падикарму – пешее паломничество на расстояние 50 километров по храмам, связанным с Чайтанья.

Быт паломников довольно любопытен. Так, например, интересен процесс раздачи прасада – пищи. Вначале ее предлагают Кришне, таким образом освящая и одухотворяя. Затем мужчины и женщины рассаживаются в разных павильонах на полу перед длинными рядами каменных бордюров высотой сантиметров в десять. Перед каждым паломником лежит банановый лист, на который проходящие служители-повара раскладывают пищу – рис, подливу, дал (блюдо из гороха), чапати (пресный хлеб), салат и ряд добавок. Специй кладется меньше – на европейский вкус. Есть можно столько, сколько хочется, и даже взять кое-что с собой. Прием пищи осуществляется руками, причем как основная используется правая, «чистая» рука, поскольку левая, согласно ведическим законам, нечиста и предназдначена для мытья тела. «Нечистым» является и рот. Из посуды используются лишь глиняные горшочки для напитков или чечевичного супа. Они изготовлены из слегка обожженной глины и после использования вместе с «тарелкой», - банановым листом, просто выбрасываются. Удобно, практично и экологически безопасно.

ISKON (Общество сознания Кришны) активно строит в Майяпуре ведический Майяпур «город будущего» или, как его еще называют, - «духовную столицу мира». Уже построены великолепный храм, гостиница, разбит сад с фонтанами в форме лотоса, имеется музей. В магазине сувениров продаются майки, одежды «преданных», кассеты и духовный ширпотреб.

Погостив в Майяпуре пару дней, возвращаюсь «домой», где меня ожидало небольшое приключение. Уже на подъезде к Калькутте наш автобус подвергся дерзкому нападению радостно визжащих мальчишек, буквально забросавших зияющие окна разноцветной пудрой. Пришлось срочно баррикадироваться чем попало. Повсюду сновали банды ярко разукрашенных мужчин и женщин. Серебряные, золотые, зеленые лица так и мелькали по обочинам дороги. Оказывается, наступило время одного из самых веселых праздников Индии – Холи, традиционно отмечаемого в марте – апреле, на следующий день после одного из полнолуний. Накануне Холи по всей стране разжигаются огромные костры, в пламя которых люди бросают жертвенные зерна. В храмах – столпотворение. Женщины надевают свои лучшие украшения и вплетают в волосы ароматные цветы. Повсеместно проводятся торжественные богослужения в честь Кришны, а также бога любви Камы и его жены, богини любовной страсти Рати. Изначально это был праздник плодородия в преддверие всеми ожидаемого сезона дождей. Сейчас, похоже, смысл несколько утрачен.

На два-три дня городские и сельские улицы превращаются в поле шуточных боев, в ходе которых обезумевшие от радостных переживаний люди с завидной щедростью осыпают друг друга разноцветной пудрой и обрызгивают подкрашенной водой. При этом въедливая краска полностью смоется лишь спустя несколько дней. Одежда оказывается испорченной и безнадежно перекрашенной. Считается, что чем больше краски останется на человеке, тем счастливее он проведет год до следующего Холи.

Зоопарк

Осмотрев себя по приезде в зеркало я констатировал, что грядущий год будет для меня просто на редкость счастливым.

Перед отправкой в далекий путь решил заглянуть в местный зоопарк. Надо же составить представление о местной фауне. Вопреки ожиданиям, зоопарк оказался не слишком богатым на разнообразие. Входной билет обошелся в восемь рупий, что совсем не дорого, поэтому даже в будни у кассы выстраиваются длинные очереди. Чувствуется, что у горожан и приезжих из окрестных деревень крестьян животные вызывают неподдельный восторг и интерес.

Вполне естественно, что особой популярностью пользуются клетки с хищниками, а также крокодилы и змеи. Особенно притягивает королевская кобра. При взгляде на это почти трехметровое существо даже у меня по спине пробежал холодок, а ведь некоторые экземпляры достигают четырех метров! По сравнению с королевской, обычная кобра – просто червяк.

Хищником номер один в Индии считается тигр. Несмотря на резкое сокращение численности этих животных ежегодно отмечаются случаи появления в деревнях тигров-людоедов. Поэтому индийцы относятся к тиграм с особым чувством.

С одним из полосатых хищников калькуттского зоопарка связана трагическая история. Двоим парням пришло в голову позабавиться весьма оригинальным способом. Однажды ночью один из молодых людей увидел сон, в котором боги призвали его надеть на шею тигра гирлянду из цветов. Раз боги говорят, так тому и быть. Прихватив с собой товарища, «тарзан» не долго думая перемахнул через забор и оказался в клетке. Попытка надеть гирлянду на шею старого тигра Шивы успехом не увенчалась. В итоге один растерзан, другой серьезно покалечен.

Глава 3. «По Бенгалии с ветерком».

Намасте, то есть здравствуйте – это первое выученное мною слово. В этой стране пожелание добра – залог такого же к тебе отношения. Здороваясь, принято складывать ладони «лодочкой» на уровне груди. Это знак смирения, без которого Индию не понять. И дело даже не в понимании. Разве можно за три предстоящих месяца пути узнать страну, корни которой находятся в седой старине начала становления человечества. Невозможно, не будучи постоянным жителем, стать частью этой во многом еще девственной земли, населенной миллиардом людей – представителей десятков, сотен древних народов и групп. Очень мешают европейская логика и способ мышления. Мы отталкиваемся от материи. Чтобы сделать вывод о предмете нам надо обязательно его увидеть и собственноручно потрогать.

Мы – творцы своих судеб. Индиец руководствуется чувствами. Его судьба всецело в руках Господа, а сам он не более чем игрушка в непостижимой божественной игре.

Из города выехал вполне благополучно. Пока еще тяжело выполнять норму – 100 км в день, но сознательно себя не подхлестываю, главное найти свой ритм. Чтобы не опережать события и не переутомляться стараюсь почаще делать остановки. Западная Бенгалия по праву является одним из самых своеобразных штатов Индии. В 1947 году единая некогда провинция Бенгалия перенесла болезненную операцию, в результате которой была разделена по религиозному признаку на две части: индуистскую Западную и мусульманскую Восточную. Последняя позднее выделилась как государство Бангладеш. Подобно тому, как Египет называют «даром Нила», о Бенгалии иногда говорят, что она «дар Ганга и Брахмапутры». Смыкаясь в низовьях, две великие гималайские реки образуют самую обширную в мире дельту. Здесь нашли себе прибежище бенгальские тигры, отлично умеющие плавать и нередко добывающие себе на пропитание зазевавшихся рыбаков. В районе дельты от клыков и когтей рыжих бандитов ежегодно гибнет до 200 человек. Среди прибрежных мангровых зарослей обитают крупнейшие в мире гребнистые крокодилы.

Бенгалия – один из самых влажных районов на Земле, в год осадков здесь выпадает до 3000 мм, причем большая часть дождей приходится на июль – октябрь. В это время ливни идут нескончаемым потоком. Муссонные ураганы обрушивают на землю огромные волны, смывающие глинобитные дома прибрежных деревень и заставляя людей спасаться на деревьях и крышах более прочных строений. Сейчас лето, сухой период и столбик термометра редко опускается ниже +30.

Несколько подавляет огромная (500 чел. на км2!) плотность населения, однако постепенно приучаю себя меньше обращать внимание на сей досадный факт, тем более, что люди проявляют к моей персоне лишь вполне безобидный интерес.

Первые же дни путешествия показали, что пока совершенно нет необходимости готовить пищу самостоятельно. У обочин повсеместно встречаются небольшие закусочные, громко именуемые отелями, где можно вволю поесть и отдохнуть, пользуясь широкими плетеными скамьями-кроватями. Водители-дальнобойщики часто останавливаются в таких «отелях» на ночлег.

Стараюсь выбирать наиболее чистые «заезжаловки», хотя даже самая чистая из них едва ли потянет на 2 с плюсом. Цены, как правило, более чем умеренные. Сытно, с добавками можно поесть на 15-20 рупий. Меню состоит обычно из горки сваренного на пару риса, выложенного на специальный поднос, сюда же ставится чашечка острого супа из чечевицы и других бобовых, чашечка сабджи (смесь овощей, тушеных с пряностями), половинка розового лука, соль и немного соленой приправы, в состав которой входят помидоры и манго, кроме того чапати, выпекаемые тут же, на толстом чугунном листе или на углях. Чапати может быть и самостоятельным блюдом, а кроме того прекрасно выполняет роль ложки. Ведь едят здесь руками, что в целом характерно для многих стран не только Юго-Восточной Азии, но и всего мира. Считается, что тем самым человек оказывает уважение пище, посланной ему богами. Как правило рядом с «отелем» можно помыться, используя воду одного из специально наполненных для этой цели бетонных резервуаров. Болшего путешественнику и не надо.

Постепенно появляются небольшие перелески из эвкалиптов, деревьев кешью и фисташек. Подобно дубу, могучему и развесистому, встречается иногда одинокий баньян, интересный тем, что разрастается при помощи лианообразных выростов на ветвях. Достигнув земли и укоренившись многочисленные выросты становятся живыми опорами гиганту. Частенько, как это и положено саванне, встречаются термитники. Некоторые из них превышают рост человека. Подобно сказочным замкам возвышаются они среди рощ. Даже не верится, что подобные сооружения возводят маленькие слепые существа, быстро погибающие на свету.

Постепенно выработал свой график движения. Выезд в 5-6 утра, чтобы до 11 успеть сделать наибольший отрезок. С 11 до 14.30 – обеденный перерыв. Ехать в это время нецелесообразно, ибо солнце жжет немилосердно, быстро уходят силы, а пот, даже не успевая как следуя выступить на поверхность, сразу же испаряется. Интересно, что вода покидает тело с такой интенсивностью, что, извините за подробность, малые нужды в течение дня абсолютно не беспокоят. Пить приходится очень рационально, поскольку в разгоряченном организме жидкость не задерживается и уже спустя минуту после нескольких глотков можно выжимать одежду. Пот, в свою очередь, как магнит притягивает грязь, поэтому мыться приходится ежедневно, причем иногда даже по два раза. Стараюсь хотя бы через день стирать одежду. Крайне важно, чтобы кожа и одежда были чистыми, иначе трудно избежать раздражения и воспалений.

Солнечная радиация весеннего индийского солнца чрезвычайно сильна – это отмечают даже индийцы, что же говорить обо мне, белокожем? Поэтому несмотря на все активно принимаемые меры защиты, обгорел в течение неполных трех дней.

Наверняка, прежде чем в коже образуется достаточное количество пигмента мне еще придется не единожды «линять». Кстати небо здесь, не голубого, как у нас цвета, а сероватое, выцветшее. Ему, видать, тоже достается!

Движение заканчиваю обычно к 17-18 часам вечера. Последние два часа, как и первые утренние, наиболее приятны. Тени становятся длиннее, окружающие пейзажи утрачивают плоский вид, приобретая теплую полноту. В такие минуты, несмотря на усталость даже не хочется останавливаться. Открывается некое второе дыхание, которое к сожалению приходится использовать для поиска ночлега…

Глава 4. «Другое время».

Жизнь на колесах моего невозмутимого коллеги, столь же упрямого и ждущего новых впечатлений, как и его хозяин, становится делом вполне привычным. Утром каждая клеточка радостно трепещет от предвкушения встречи с Дорогой. Незаметно позади осталась беспокойная Западная Бенгалия, а вместе с ней перегруженная ветка на Бомбей.

Стало просторней и, если это вообще применительно к Индии, тише на дорогах. Пересек границу штата Орисса, одного из 25 штатов, составляющих Индийский союз. Все следующие из штата в штат автомобили подвергаются проверке на наличие недозволенных к перевозке «за кордон» грузов, набор которых в разных местах Индии заметно варьируется. Запреты связаны с защитой локального микрорынка. Каждый штат федерации имеет свое законодательное собрание и правительство, возглавляемое главным министром. Таким образом, каждый субъект имеет относительную независимость от центра, что для такой этнически пестрой и густонаселенной страны несомненное благо. Орисса – один из самых отсталых штатов. До восьмидесяти процентов населения официально находятся за гранью нищеты. И прежде всего, это деревенское население, привязанное к своим скудным наделам. Когда пролетаешь над Индией вся земля внизу кажется как бы сотканной из маленьких лоскутков – настолько мизерны индивидуальные земельные участки.

Индийцы с детства приучены к работе. Занятость - главное в жизни. Нередко вижу, как рядом с дедом трудятся внуки, а может уже и правнуки. Ручной труд остается незаменимым в любой сфере промышленности. Даже щебень изготавливается вручную, при помощи обыкновенного молотка или железной болванки - зрелище, поверьте, более чем непривычное. Представьте себе сидящих с краю дороги женщин и детей (они предпочтительней в смысле зарплаты), весело щебечущих и долбающих непрестанно куски гранита, добываемого где-нибудь поблизости. Мартышкин труд! При этом долбильщикам приходится дышать каменной пылью, что для здоровья крайне вредно. Но работа – это святое, возможность хоть как-то обозревать недалекое будущее.

Кстати о времени. Оно, кажется, не властно над размеренным веками ходом жизни сотен миллионов индийцев Само понятие времени в Индии своеобразно. Согласно традиционной индуистской концепции, оно идет по кругу или по спирали, а вовсе не линейно, как мы себе представляем. Меняются поколения, глобальные земные временные периоды (юги), но в итоге все возвращается в исходную точку. Следуя привычкам и обычаям своих предков, крестьяне традиционно живут по времени, которое измеряется в соответствие с природными циклами: жаркий сезон сменяется дождливым, за ним наступает прохлада, затем холодный сезон, после него опадают листья деревьев и вновь начинается жаркий сезон. Наравне с Григорианским календарем заметную роль играет религиозный Викрами Самват (что-то вроде нашего церковного), он старше первого на 57 лет. Викрами Самват используется как в повседневной жизни, так и в определении дат религиозных праздников, наиболее благоприятного времени для проведения свадеб и обрядов. Он пользуется популярностью прежде всего в сельской местности. Характерно, что само начало нового года по этому календарю не фиксировано и связано с положением планет, фазой Луны и количеством дней в предыдущих годах. Обычно новый год приходится на март-апрель. Как утверждают сами индусы, разработанный древними астрологами Викрами Самват настолько точен, что по нему можно предсказать солнечное затмение и некоторые природные катаклизмы с точностью до секунды на многие столетия вперед.

Любопытно, что в течение короткого времени я уже два раза встретил местный Новый год у разных народов, населяющих Индию. Здесь это вполне ординарное событие и кроме лишнего выходного дня для работающих ничем иным не выделяется. Ни тебе Деда мороза, ни Снегурки…

Минуя Каттак, подъехал к Бхубанешвару. Неподалеку от этого города, в округе Корапут обитает народность бондо. Цивилизация очень мало коснулась представителей этого интересного племени. Женщины бондо носят на себе множество ярких украшений – целые гирлянды бус, а на шее - девять массивных металлических колец, что в совокупности со слегка негроидными чертами лица и принадлежностью к австроазиатской языковой группе весьма выделяет бондо среди местного «арийского» населения, говорящего на языке ория. Взрослые девушки племени выходят замуж за подростков, почти мальчиков. И в процессе супружеской жизни главенствуют. Мужчины до сих пор на охоте используют лук, стрелы и… рогатки. Увидев однажды такого человека, просто глазам не поверил.

Жаль, что как и большинство «отсталых» народов, бондо сильно пристрастились к алкоголю, добываемому по местной традиции путем сбраживания сока саговой пальмы.

Бхубанешвар, столицу Ориссы, справедливо называют городом храмов. Многие из сотен скромных и величественных сооружений несмотря на возраст почти в тысячу лет, действуют и поныне.

После Бхубанешвара, решаю заехать в Пури – это в стороне от трассы, но очень уж хочется встретиться с океаном, к тому же сам город достоин посещения, ибо является одним из крупнейших в Индии центров паломничества. По пути заглянул в Пагоду Мира, величественное сооружение, возведенное японскими буддистами в память о принятии императором Ашокой буддизма.

Эта легендарная личность, правившая в 268-233 вв. до нашей эры, унаследовала от отца империю, занимавшую часть Афганистана и почти всю территорию современной Индии, за исключением южной части и современной Ориссы. Колингу, как в древности называли территорию штата, впоследствии он тоже завоевал, но увидев поле битвы, усеянное тысячами тел убитых и раненых, император был потрясен. «Каков же конечный результат мировых притязаний?» - вопрошал он себя. Поиски ответа и привели его к буддизму, а дочь Ашоки и сын стали миссионерами. Неподалеку от пагоды стоит камень, охраняемый боевым каменным слоном, с высеченными на нем эдиктами императора. Годы правления Ашоки являются золотыми в истории Индии. На это время пришелся наибольший расцвет науки, культуры и строительства. Жаль только, что путь к добродетели зачастую пролегает через врата ада.

В Пури почти не задерживаюсь, поскольку вопреки ожиданию вход в храмы для не индусов закрыт. Останавливаюсь лишь посмотреть со стороны на грандиозный Джаганнатх, храм построенные в Х веке. Он расположен посередине огромного комплекса зданий, вмещающих до пяти тысяч служителей. Высота главного строения – 65 метров. Белоснежный купол венчает чакра – мистическое колесо времени и судеб и знамя бога Вишну. Весь комплекс окружен неприступной шестиметровой стеной.

Жаль, что проникнуть за стены нет никакой возможности. По отношению к иноверцам запрет на посещения строго соблюдается. Если бы я каким-то чудом и проник в храм, то помимо грандиозного скандала, служителям пришлось бы мыть с мылом весь храм, заново освящать его и заново повторять все произнесенные с утра молитвы. Это явный перебор, с моей точки зрения, но чисто по-человечески вполне понятно стремление духовенства закрыться от назойливых видео-фотокамер белых, готовых попрать любые традиции и святыни в угоду удовлетворения своей страсти к экзотике.

Океан. Бескрайний, сдержанный, величественно-сильный… Я уже имел счастье стоять на берегу Атлантического и Тихого, и вот – новая встреча. Дует лишь слабый ветерок, но волны, словно не желая подчиниться затишью, с глухим рокотом накатывают на песчаный пляж, усеянный лодками рыбаков.

Устремляюсь в безлюдные места и спустя несколько километров, наконец, остаюсь совершенно один. Трясущимися от нетерпения руками срываю одежду и… растворяюсь в ласковой соленой воде. Пока я купаюсь, велосипед исследуют несколько пытливых пар глаз, принадлежащих осторожным крабам, что выбрались из своих песчаных норок в надежде поживиться чем-нибудь вкусненьким.

Через 30 километров кокосовых и бетельных плантаций въезжаю в Конарк, где находится бывший центр буддизма Ориссы с прекрасным храмом Солнца (Сурья), возведенном в Х веке.

Строительство длилось шестнадцать лет. Тысяча двести мастеров трудились непокладая рук. Мастерство, с которым выполнена резьба по камню, впечатляет. Вместе с тем нигде больше мне не приходилось видеть столько эротических сцен на квадратный метр поверхности. Они отличаются таким разнообразием, что по-моему, сюда можно возить школьников на уроки полового просвещения (думаю, что даже учителя нашли бы для себя много нового). Причем выглядят сцены отнюдь не вульгарно, напротив, очень гармонично вписываются в интерьер храма. Напомню, что в Индии с древнейших времен в качестве символа плодородия и начала всего сущего традиционно почитается фаллос. Даже храм имеет характерную фаллическую форму, в то время как рядом расположенные остатки большого танцевального зала по форме напоминают женское лоно. Кроме эротических сюжетов стены покрыты и множеством других изображений: нагинь – женщин-змей, слонов, карликов, музыкантов, сцен битв, придворной жизни. С четырех сторон храма на мир смотрят сделанные из разных материалов статуи Будды.

Прогуливаясь по храмовому комплексу случайно повстречал пожилого, очень бедно одетого странствующего монаха-саддху. Заглянув в его улыбающиеся глаза я очень удивился, никак не ожидая увидеть в них столько внутренней энергии и живости. В каждом зрачке словно зайчики играли какие-то неведомые мне мысли. От этого человека шло почти осязаемое тепло и доброжелательность. Он ничего не просил и только с любопытством ребенка, слегка наклонив голову, внимательно разглядывал внезапно возникшего перед ним иностранца. Нет, это был совсем не попрошайка, коих под видом саддху в Индии странствует превеликое множество. Старческая фигура этого человека была преисполнена достоинства, даже какого-то величия и, вместе с тем, снисходительной мягкости. Моя рука сама скользнула в карман. Почему-то очень захотелось подарить ему хоть немного денег.

Грациозно, по - королевски не спеша он принял (не взял, а именно принял) мой скромный дар, с лукавой улыбкой протянув взамен маленький благоухающий цветок. Это было сродни причастию. Пожилой незнакомец был явно выше денег и материальных благ. Он лишь благосклонно дал мне возможность поделиться с ним частичкой моей энергии, даря в ответ свое бессловесное благословение. В итоге я получил гораздо больше чем дал. Во всяком случае вспоминая это маленькое событие, которое и длилось-то секунды, я всякий раз чувствую прилив живительного тепла. Кто был этот человек? Что с ним сейчас? Об этом, вероятно, я так и не узнаю…

Глава 5. «В Индии все спокойно, пана и пальмового вина хватает всем».

Все чаще замечаю, что, как только берусь за авторучку, дабы пополнить дневник, у меня сразу портится настроение. И дело не в ностальгии по дому. Просто каждый раз сталкиваюсь с проблемой острой нехватки слов и опыта для описания впечатлений, порождаемых встречей с чудом под названием Индия.

В то же время заново приходится учиться созерцать, учиться жить лишь днем настоящим. Тем самым ты обретаешь счастье оторванности от прошлого и будущего не распыляясь, но концентрируясь на том, что дано тебе сегодня, сейчас. Естественно, моральные и материальные долги привязывают к Риге, но это все же лучше, чем давление социума дома, с его жесткими ограничительными рамками. В дороге жизнь фонтанирует разнообразием и непредсказуемостью событий. Особенно это касается Индии, представляющей из себя подлинное ассорти из народов, языков, традиций и религий, которые могли возникнуть только на этой земле.

Здесь верят, что Творец — единственно реальная сущность. Все остальное —не являющееся духовной реальностью творение, то есть видимость, иллюзия. Человек — пока он отождествляет себя со своим телом, временной оболочкой, подверженной болезням, старости и, наконец, смерти - тоже иллюзия. Однако в каждом человеке присутствует частичка Бога, бессмертная и вечная. Бессмертный дух, являясь неотъемлемой частью Творца, пронизывает все его творения, наполняя мир иллюзорной материи жизненной силой создателя. Вот что пишет об этом Бхагавадгита - книга не только кришнаитов, как думают многие, но всех индусов (в Индии она заменяет нашу Библию): «И тот, кто думает, что это живое существо может убить, и тот, кто думает, что оно может быть убито, заблуждается, так как истинное «я» не может убить или быть убитым».

Цель каждого праведного индуса — освобождение от страдания — мокша. Раньше жизнь человека была подчинена четырем стадиям. Первая стадия: «ученик», когда он постигал наследие предков, знания о повседневной жизни. Требовалось полное подчинение наставнику, самоконтроль, дисциплина и воздержание. Вторая: «глава семьи», когда настает необходимость воспитывать детей, заботиться о хозяйстве. Третья: «отрешение от мирских забот» и подготовка к четвертой стадии — уходу в духовную жизнь отшельника для просветления и переходу к мокше — полному освобождению.

Современное индийское общество, конечно, не живет по канонам ведическим, основанным тысячи лет назад. Сейчас оно переживает кризис ухода в материализм, но все же сохраняет многие традиционные религиозно-философские представления о мире, «позволяющие человеку быстрее закончить суть перевоплощений» и с этим приходится считатся ежечасно...

Но вернусь к путешествию. Во время езды иногда забываю о том, что подо мной находится велосипед. В дорожной медитации мысли просто куда-то улетучиваются, и только ухабы, с которыми не справляется «автопилот», с молниеносной быстротой вытряхивают внимание на поверхность.

Местные, видя «педального саддху» во что бы то ни стало стремятся обратить на себя внимание, что обычно выражается в крике «хало!», хлопанье в ладоши, а чаще в характерном громком звуке «пс-с». На европейский слух последнее крайне

неблагозвучно, но приходится привыкать. Самое неприятное, однако, когда после напряженного велодня ты с трудом находишь уединенное место для ночлега, расстилаешь спальный мешок в предвкушении заслуженного отдыха, и… спустя каких-нибудь полчаса вдруг откуда ни возьмись вокруг тебя возникает толпа. Индийцы обладают феноменальной способностью появляться как из-под земли, например, когда хочешь спокойно расправиться с арбузом, пересчитать деньги, потраченные за день, или, сидя у карты, внести коррективы в маршрут. Совершенно неожиданно и бесцеремонно из-за спины вдруг выглядывает любопытствующая смуглая физиономия, с умным видом следящая за всеми твоими эволюциями. Поэтому постоянно приходится выдумывать различные ухищрения, чтобы не обидев дать понять людям, мол не очень-то красиво так и так поступать.

Дорога пересекла тем временем границу пятого по площади и населению штата Андхра – Прадеш, и первого из южных, пролегающих на моем пути. Местное население говорит на языке телугу, относящемся к дравидской группе языков. В нем много заимствований из санскрита, древнего языка, давшего основу всем индоевропейским языковым группам. Телугу один из самых звучных в Индии, хотя, признаюсь, особой разницы я не уловил — слишком уж быстро разговаривают люди между собой, словно очереди пулеметные пускают. Женщины андхра, основного народа штата, носят массивные золотые украшения. Удивительно, как способен, например, нос выдержать сразу три перекрывающих друг друга кольца, а главное, может ли потенциальная носительница использовать нос для дыхания? Вопрос так и остался невыясненным, ибо попытки найти ответ, вероятнее всего, встретили бы дружный отпор со стороны мужей.

Потянулись красноземы. Местами вздымаются горы, очень похожие на дальневосточные сопки. Точно так же они «растут» прямо посреди обширных плато, но в окружении многочисленных арековых пальм. Поля большей частью заняты рисом, земляным орехом или табаком. Встречается также множество посадок чили — красного жгучего перца. Крестьяне тоннами сушат на солнце этот концентрат испепеляющего внутренности огня.

На дорогах повсеместно встречаются запряженные в громадные телеги быки. На юге страны это основная тяговая сила, кормилец, а в женском роде — поилец семьи, кроме того — предмет гордости любого хозяина. Животные эти не слишком сообразительные, но очень красивые. Некоторые экземпляры сложением и мощью представляют собой живое воплощение скотского совершенства. Быки флегматичны настолько, что, кажется, кроме травы ничто не способно вывести их из пассивного, вечно углубленного в себя состояния. На праздник Понгал хозяева увешивают своих питомцев колокольчиками, серебряными украшениями, а рога разрисовывают яркими красками. В Индии к корове относятся почтительно, ведь она считается одной из матерей человечества, дающей молоко из того, что несъедобно, а кроме того — это любимое животное Творца. В городах вольно гуляющие буренки превратились в серьезную головную боль муниципальных властей. По вине животных часто возникают колоссальные пробки, что неоднократно приводило к забастовкам среди служащих, хронически опаздывающих на работу. Это, в свою очередь, вызвало гнев верующих. Впрочем, страсти накалялись и остывали, а коровы и по сей день неторопливо шествуют по улицам городов, старательно выполняя функции санитаров и заставляя продавцов зелени и фруктов терять нервные клетки, ведь стоит немного отвлечься и половина дневного заработка бесследно исчезает в ненасытном брюхе.

Кроме обычного скота в Индии разводят и так называемых водяных буйволов — черных, толстокожих и с виду неказистых, но очень сильных животных. На полях это основной труженик. Молоко буйволиц гуще и жирнее коровьего.

В канун сезона дождей дуют устойчивые южные ветры, поэтому приходится тратить больше сил при передвижении. Кроме того, встречный ветер сушит кожу. Тем желаннее каждый пройденный километр пути. И все же сил теряется не настолько много, чтобы убить любознательность. Однажды я решил попробовать весьма и весьма популярный в странах Азии так называемый пан. Хотелось лично убедиться в «исключительных пищеварительных и медицинских свойствах этой заключительной послеобеденной жвачки, обязательной для любого знатока индийской кухни». Смесь представляет из себя толченые орехи арековой пальмы с пряностям, жевательным табаком и набором разнообразных приправ, завернутых в намазанный известью лист бетеля — одного из тропических растений. При жевании образуется красный сок, который сплевывают по мере выделения. Выглядит это совсем не эстетично. Кроме того, от постоянного жевания пана зубы индийцев покрыты красновато-коричневой коркой.

Как доверительно сообщил один из авторитетных путеводителей, вкус бетеля «очень приятен и освежающ, но блюдо оказывает легкое наркотическое воздействие». Это «легкое воздействие» едва не заставило меня врезаться в ближайшие кусты (хорошо, индийцы не видели!), а впоследствии явилось причиной недвусмысленных виляний по дороге. Действующие компоненты быстро всасываются через слизистую оболочку ротовой полости и опьяняют подобно алкоголю, только голова продолжает нормально работать, а все остальное, включая глаза, я бы сказал, дестабилизируется. О вкусах спорят! Возможно, пан и освежает, возможно, он действительно чему-то способствует, но, увы, с содержимым желудка пришлось расстаться. Зато теперь понятно пристрастие людей к этому продукту и сравнительно малому количеству алкоголиков в стране — пан дешевле, одна порция кайфа стоит не больше трех рупий (1$=35Rs), заложил за щеку и все о'кей. Как бы там ни было, но я стал куда внимательнее относиться к новым продуктам.

Следующим на очереди стало пальмовое вино, или «тодди», добываемое посредством надрезания основания листьев арековой пальмы, после чего собранный в большие глиняные емкости сок естественным путем сбраживается. Достаточно всего двух-трех дней. Утром на обочинах дороги повсеместно можно увидеть женщин, продающих напиток всего за пять рупий пол-литра. По вкусу пальмовое вино напоминает березовый квас, но обладает специфическим привкусом, отчего много его не выпьешь. Однако некоторые «умельцы» умудряются захмелеть. Думаю, для этого необходимо выпить минимум литра два сока, если не больше. В больших количествах (как рассказали мне знающие люди) тодди очень вреден. Пристрастившиеся к нему люди быстро деградируют. Объясняется это содержанием в соке каких-то специфических веществ.

Арековая пальма дает сырье не только для пана и вина. К счастью вполне безопасными являются недозрелые орехи, обильно, гирляндами произрастающие в кроне дерева. В каждом соплодии их четыре штуки. На вкус они освежающе сладковатые и представляют из собой готовое желе, спрятанное под белой горьковатой оболочкой. Ну, а чтобы совсем уж реабилитировать пальму, скажу, что она служит еще и поставщиком строительного материала, а именно прочных веерообразных листьев, которыми покрываются хижины индийцев, они очень стойки к гниению и уже многие тысячелетия прекрасно выполняют кровельную функцию.

Глава 6. «Что такое Бхарат Натьям и Кучипуди?»

Полторы тысячи километров остались позади. Много это или мало? Судя по карте и по оставшемуся количеству километров — мало. Но стоит глянуть на обожженное лицо, прохудившуюся одежду и выгоревшие напрочь волосы, как станет ясно, что много и мало — понятие весьма относительное, особенно если речь идет о тропической стране.

Иногда каждый километр приходится буквально «вытягивать». Тогда ты невольно превращаешься в комок натянутых от напряжения мышц, каждая из которых, даже самая маленькая, работает на износ. В моменты отдыха, когда есть возможность перевести дух и глотнуть в местных чайных живительного напитка, даже вечно любопытные индийцы охотно подчиняются жесту «молчите, я устал!». Да и как же иначе, ведь мое состояние написано на перекошенном от усталости лице.

Я по-прежнему продвигаюсь через территорию Андхра-Прадеш. По возможности стараюсь не задерживаться в лежащих по пути городах. Там грязно, шумно, а кроме того, они как магнитом притягивают лихих людей, которые не прочь поживиться за чужой счет. Местность, к сожалению, тоже не заслуживает особого внимания и мое передвижение больше походит на гонку, ведь каждый выигранный день позволит основательнее ознакомиться с действительно стоящими того достопримечательностями.

В дороге произошла интересная встреча. Это было в католическом приходе, куда я попросился на ночлег. Оказывается в Индии много христианских церквей самого разного толка. Христиане мирно уживаются с индусами и мусульманами. Часто одна деревня состоит из христиан, а другая, стоящая рядом, — мусульманская или индусская и никто никому не мешает. В моем представлении католицизм всегда являлся синонимом достатка. Католические церкви Индии не исключение. Священники имеют все возможности для нормальной жизни и службы. Приходы являются центрами социально-культурной и образовательной жизни. На попечении, например, моих новых знакомых целая школа на полторы тысячи мест. Пастор является ее директором. Служба в индийской католической церкви отличается от «стандартной». Она удачно адаптирована к местным условиям. Здесь принято много петь, при этом звучат фисгармония и другие национальные инструменты. Получается очень красиво. Внутри жгут благовония, а жители деревни располагают перед престолом на специальном подносе фрукты и благовония. Все это отдаленно напоминает службу в индуистских храмах. Молятся мужчины и женщины строго раздельно. При этом службы проходят на местных языках, иногда на английском. Немного удивило, что у священников имеется своя прислуга, причем отцы церкви относятся к ней довольно пренебрежительно.

На следующее утро приютивший меня пастор пригласил на утреннюю линейку в школу. Ему очень хотелось показать своих учеников и познакомить их с настоящим европейцем.

Линейка — дело святое. Участвующие в ней детишки облачены в строгую школьную форму, варьирующуюся в разных местах Индии. Как правило она сшита на европейский манер, но встречаются и варианты школьных сари. Каждое утро учащиеся поют хором гимн школы, после чего следует всеобщая клятва в том, что они, учащиеся, будут «любить свою родную Индию, защищать ее и учиться на благо Родины», при этом детишки вытягивают вперед правую руку в жесте, очень напоминающем печально известное приветствие нацистов, что, признаюсь, несколько меня покоробило. По окончании клятвы дежурная быстро зачитала последние новости на английском и телугу, и после «равняйсь, смирно, вольно» слово взял директор, который подробно рассказал о моем путешествии, предложив ученикам по ходу задавать интересующие вопросы. Так что на несколько минут мне пришлось оказаться в эпицентре импровизированной детской пресс-конференции. Директор попросил меня сказать несколько слов на родном языке и спеть «русский гимн». Отказываться было неудобно, и я исполнил первое, что пришло в голову, а именно куплет из Союза нерушимого. Признаюсь, это первое мое вокальное выступление перед столь многочисленной аудиторией, к тому же зарубежной. Представление закончилось продолжительной овацией, под которую несколько смущенный я и укатил.

Вполне благополучно пересек границу очередного штата Индии — Тамилнад (букв.- «Земля тамилов»). Воротами в эту землю является четвертый по величине после Бомбея, Калькутты и Дели город Мадрас с населением в четыре миллиона человек. После Калькуттских переживаний, с ее хаосом, в город въехал с известной долей опасения, которое, впрочем, быстро развеялось. Движение и жизнь здесь более упорядочены и спокойны. Благоприятному настрою способствовало и гостеприимство главы торгпредства России, где благодаря содействию информационного спонсора путешествия ИТАР-ТАСС, меня уже ждали.

На следующий день генеральный консул пригласил меня на прием, организованный по случаю 50-летия установления дипломатических отношений между Россией и Индией. На приеме я познакомился с интересными людьми — Борисом, женившимся на тамилке и вошедшим в тамильскую среду — случай незаурядный, и Еленой —

дочерью генконсула. Она серьезно занимается индийским танцем и мечтает когда-нибудь открыть в Москве свою школу. Благодаря Елене я имел уникальную возможность прикоснуться к искусству традиционного танца. Девушка уже долгое время берет уроки у известной танцовщицы, ставшей для нее подлинной гуру, учителем, передающим всю силу своего волшебного мастерства. Гуру танцев были и остаются надежными хранителями знаний, жестко требуя от учеников абсолютной веры и послушания. Минакши — одна из таких учителей. Внимая тому, как она танцует, я забыл даже про свой фотоаппарат. Бхарат Натъям — наиболее почитаемая в Тамилнаде форма танца. Это весьма динамичный танцевальный стиль, в котором особенно важны четкость и точность исполнения. Именно Бхарат Натъям чаще всего мы видим на сценах, поэтому с ним бычно и ассоциируется наше представление об индийских танцах.

В Индии искусству танца учатся с 3-4-летнего возраста, нередко посвящая ему всю жизнь. Мастера танца почитаются очень высоко и являются одними из самых уважаемых людей государства. Танцы и музыка неразрывно связаны с обрядами и духовной жизнью этой страны. Здесь нет мелочей: музыка, ритм, жесты, мимика, позы — все имеет строго определенное назначение и положение, в совокупности составляющее гармонию, перед которой разум почтительно замолкает, уступая место сердечному восприятию.

Елена сводила меня в Мадрасскую школу танца, где я познакомился со студентами, осваивающими стиль Кучипуди. Мне повезло увидеть генеральную репетицию балета на тему из Бхагавадгиты. Кто бы мог подумать, что три долгих часа загипнотизированный магией танца просижу я без движения, неотрывно наблюдая за разворачивающимся действом. Стиль этот скорее повествовательный. Здесь очень многое зависит от точности жестов, мимики и внутреннего состояния актера. События на сцене комментировали две русские студентки, специально приехавшие сюда из Москвы на долгих четыре года для освоения Кучипуди.

Позже девчонки с неподдельным возмущением рассказывали о слишком острой пище, о «дурацких» законах и «вечно приставучих мужиках». Но когда речь заходила о Кучипуди, все обиды словно куда-то пропадали, а в глазах загорался трепетный огонек любви к делу, ради которого девушки поступились всем тем, чего теперь так мучительно не хватает.

Глава 7. «Климат здесь колеблется от жаркого до очень жаркого и еще более жаркого».

Мадрас с полным основанием можно назвать типично восточным городом, где две соседские улицы столь непохожи, что кажется, будто они построены разными мирами. Так, неподалеку от группы фешенебельных зданий можно увидеть гнилые трущобы, населенные людьми, чья жизнь всегда проходит на улице. Можно перекусить за полдоллара рядом с рестораном, где стакан сока обойдется долларов в 5—7. Широкие проспекты, забитые чадящим транспортом, сменяют лабиринты узеньких улочек, где кипит своя жизнь, зачастую небезопасная для стороннего и не в меру любопытного наблюдателя.

Восточная часть города, обращенная к морю, всегда более влажная, душная и насыщенная москитами. Зато западная — слишком жаркая. Кажется, что раскаленные на солнце камни вот-вот начнут трескаться. Недаром про Мадрас — южную столицу Индии издавна говорят, что его климат «колеблется от жаркого до очень жаркого и еще более жаркого».

Город является стратегически важным портом Индии. Именно отсюда вывозится большая часть орехов кешыо, фруктов, пряностей и других сельскохозяйственных продуктов, а также сырье для кожевенной промышленности.

Откуда ни возьмись появилось большое разнообразие южных фруктов, не встречавшихся ранее в соседних городах. Но я не спешу покупать их, памятуя, что это только начало, дальше будет больше и дешевле, ведь Мадрас еще и довольно дорогой город. Впрочем, здесь сосуществуют слои населения с весьма различным уровнем дохода и всегда можно найти свою нишу. В Мадрасе впервые обратил особое внимание на этот аспект, поскольку со временем, а в пути я уже больше месяца, начинаю различать отдельные группы населения, внешне отличающиеся от остальных и ведущие свой, довольно замкнутый образ жизни. У каждой такой группы — своя сфера занятости, свои доходы и соответствующий им уровень жизни. Каждый город, а Мадрас не исключение, представляет из себя мозаику кварталов, улиц, на которых живут представители только одного микросообщества. Деление происходит чаще всего по национальному, религиозному или профессиональному признаку. Последнее особенно значимо, ибо представляет из себя не что иное, как деление на касты или как здесь говорят – варны.

Деление на касты возникло с приходом в Индию племен кочевников-ариев. Произошло это после 1700 года до нашей эры. Размежевание шло постепенно и первоначально носило весьма грубый характер — на светлокожих завоевателей ариев и смуглых рабов. Со временем, в результате расслоения общества появились сословия — варны (букв. - «цвета»).

Арии делились на четыре сословия — брахманы (жрецы), кшатрии (военная знать и правители), вайшьи (свободные землесобственники, фермеры по-нашему, а также торговцы) и шудры (слуги). Варны контролировали строго определенные сферы деятельности, зависели друг от друга и тесно взаимодействовали, обеспечивая таким образом общее благополучие. Права и обязанности были четко разграничены, будучи более строгими к представителям низших варн и гораздо менее строгими к сливкам общества.

С течением тысячелетий система чудовищно разветвилась. Сегодня в Индии насчитывается около 3 тысяч каст и свыше 25 тысяч подкаст. Система деления оказалась столь жизнеспособной, что встречается сегодня даже среди индийских мусульман и христиан(!).

Однако в Индии имеется еще и громадный пласт населения, имеющего «статус» некастовых или неприкасаемых. Эти люди — прямые потомки рабов. Они занимаются презираемыми в обществе работами, такими, как уборка нечистот, убой скота и выделка шкур, а так же другим тяжелым неквалифицированным трудом. Любопытно, что даже среди них существует внутреннее деление на «высших» и «низших». Неприкасаемыми эту категорию назвали из-за того, что с точки зрения индуизма будучи изначально нечистыми, они одним только невольным прикосновением и даже взглядом могут осквернить ритуально чистого «истинного арийца». Не так давно за подобные «проступки» людей просто калечили. Неприкасаемым вменялось ходить в стороне от больших дорог и оповещать о своем приближении звуком колокольчика. Стоит ли говорить, что им строго запрещалось даже ночевать в черте города.

Кастовая система вплоть до недавнего времени была очень четко отлаженным механизмом, регулирующим взаимоотношения в индийском обществе. Все браки осуществлялись исключительно внутри «родного» кастового пласта. Каждый человек с рождения и до смерти имел жестко регламентированную сферу деятельности. То есть если ты родился в семье пекаря, то и быть тебе пекарем.

С наступлением XX века и приходом на сцену западной культуры в городах появились новые возможности. В результате доселе неимущие слои населения получили доступ к новым путям обогащения. Теперь один из характернейших парадоксов современной Индии заключается в том, что представитель высшей варны запросто может быть беднее нижестоящего собрата. Известно, что где деньги – там и борьба за власть, за положение в обществе. Поэтому теперь многие касты, доселе молчавшие, стали активно заявлять о себе. Деньги помогают им поднять свой иерархический статус, а иногда и смять более высоких, но менее богатых представителей благородных кровей.

К счастью в этой стране пока еще почти нет проблем, связанных с мафией. Организованная преступность находится в зачаточном состоянии. Думаю, основой для возникновения доморощенной мафии вполне может послужить кастовое размежевание. Сегодня местные кланы жестко конкурируют за место под солнцем, а ведь лет десять назад этого не было и в помине. Говорят, что сами индийцы отличают кастовую принадлежность друг друга по одежде, цвету кожи, выговору, манере вести себя. Мне остается лишь верить этому на слово, так как за короткое время научиться таким тонкостям невозможно. Но сам процесс наблюдения в попытке угадать социальную нишу того или иного человека — штука жутко интересная...

Глава 8. «Остановившееся время Махабалипурама».

Не могу, просто не имею сил долго сидеть на одном месте. И вот уже Мадрас остается в прошедшем времени. Первой интересной точкой на маршруте стал небольшой, очень старый городок Махабалипурам, расположенный неподалеку от «Южной столицы».

Это настоящий рай камнерезчиков. Ежедневно, на протяжении многих сотен лет, из поколения в поколение заняты они здесь кропотливым трудом по приданию холодному камню формы и содержания. Руки истинного мастера способны вырезать как фигуру бога в рост человека, так и миниатюру с ноготь величиной. Чаще всего работы довольно грубы и неаккуратны, зато дешевы и доступны. Однако среди таких «конвейерных» работ иногда можно встретить вещь, достойную занять место в галерее искусств. Авторы редко придумывают что-либо сами. Образцом обычно служат древние статуэтки богов, сценки из эпосов, вырезанные много веков назад и тщательно копируемые. Лишь некоторые позволяют себе вольные эксперименты, что впрочем запросто может ударить по кошельку мастера, ведь средний потребитель здесь весьма консервативен. Вместе с тем трудно найти народ более способный видеть мир через призму абстракции, нежели индийцы.

Предки современных мастеров были людьми с поистине золотыми руками: об этом говорят высеченные в V—XV веках н.э. из монолитных скал индуистские храмы. Лишь молоток, резец и, вероятно, море терпения потребовались для создания этих шедевров. Неподалеку от храмов из камней же высечены две большие картины, с поразительной точностью воспроизводящие зверей, людей, их позы и даже мимику. Такая работа никого не оставит равнодушным. Очень хотелось бы слетать в прошлое, чтобы хоть краем глаза увидеть безымянных создателей этих удивительных памятников.

Рядом с Махабалипурамом находится уникальный в своем роде город Ауровиль. Он находится еще в стадии строительства и, учитывая грандиозные планы строителей, достроен будет нескоро. А уникальность этого города заключается в том, что задуман он не более и не менее как место воспитания человека будущего. По замыслу создателя Ауровиля, со временем он станет главным духовным центром Земли.

Собственно городом это место не назовешь. Скорее, это территория с разбросанными в разных ее частях стройками и коммунами, некоторые из которых довольно сильно удалены друг от друга. Общая планировка ашрама (как еще называют подобные места) представляет собой гигантскую спираль, в центре которой заложен парк и Матримандир — величественное здание, храм, выполненный в виде раскрывающегося цветка лотоса. Он еще недостроен, но в середине уже имеется огромный зал для медитаций, представляющий из себя круглый, абсолютно белый зал с колоннадой. Пол устлан белыми же матрацами. В центре установлен большой стеклянный шар, сквозь который в темное помещение струится падающий сверху свет. Рассеивая свет шар создает мягкое, загадочное освещение, способствующее успокоению и концентрации. Здесь не разрешается шуметь и даже разговаривать. Желающие помедитировать надевают при входе специальные носки, чтобы не шуметь и не пачкать внутреннего помещения.

Ауровиль населён в основном европейцами — последователями учения знаменитого философа и практика Шри Ауробиндо. Но есть здесь и индийцы. Это единственный в Индии населенный пункт, где официально разрешены смешанные общины. Некоторые местные европейцы одеваются на индийский манер и ведут образ жизни крестьянина. Многие люди едут сюда в поисках духовности, забывая вероятно, что она заложена в самом человеке. Идея в общем-то неплохая, но Ауровиль, как я успел заметить, вовсе не храм - это кусочек Европы с соответствующими стереотипами поведения и порядками. Здесь много грязи, свойственной любому скоплению людей, а большинство здешнего населения — далеко не благообразные монахи. К сожалению выходцы из западного мира вместе не уживаются. Ссоры и конфликты, разобщенность и противопоставление группировок здесь отнюдь не редкость. Есть и собственная иерархия, и постоянно совершенствующийся бюрократический аппарат.

И все же каждый человек, если он не играет в духовность, подпитывая тем самым свое эго, имеет здесь потенциальную возможность жить так, как ему представляется лучшим. Он может тратить бездну времени на склоки, а может вести вполне гармоничную жизнь в коммуне себе подобных или в полном одиночестве. Я не верю, что Ауровиль станет духовным центром Земли, но если хотя бы несколько человек нашли здесь свое призвание, то усилия не прошли впустую.

Человек-исследователь — основное богатство города. Так, например, одна американка, руководствуясь лишь внутренним чутьем, создает необычный компост. В его состав входят десятки цветов, плодов и трав, подобранных таким образом, чтобы улучшить не только химический состав почвы, но и более тонкие ее структуры. Она вкладывает в работу столько любви, что это чувствуют даже неподготовленные люди. В результате маленькое невзрачное растеньице превращается в роскошный куст, а на неплодородной почве благоденствуют цветы. Многие считают эту женщину ненормальной. Но как знать, быть может, если бы мы все были такими «ненормальными», то, наверняка, жили бы без войн и страха за свое будущее.

Может под влиянием спокойной жизни города, а может быть, из-за того, что надоело движение по шумным автострадам, решаю несколько изменить маршрут, пройдя до Мадурая, следующего пункта, приморскими дорогами. Это удлинило маршрутную нитку на двести километров, но того стоило.

И вот уже никто не требует у тебя «пен», не горланит «хале!» и «вер ю гоуин?». Кстати, подобные восклицания обычно не требуют ответа — просто это условный рефлекс на всякого белого и означает скорее имя собственное. Уверен, что некоторые и не подозревают о значении выкрикиваемых ими слов. Неоднократно мне приходилось попадать в ситуации, когда застигнутые врасплох дети пугались бледнолицего человека и, не успевая убежать, принимались громко плакать, закрыв от страха глаза руками. Примечательно, что вне оживленных дорог царят две крайности — либо радушие, смешанное с любопытством, либо подозрительная настороженность.

Встречные рыбацкие поселки, расположены совсем рядом друг от друга - в двух - трех километрах. Но истинное их расстояние трудно измерить метрическими величинами. В каждом из них доминирует одно религиозное направление. Совершенно не знаешь, какая деревня ждет тебя впереди: христианская ли, мусульманская или индусская. Интересно наблюдать, как в зависимости от принадлежности к той или иной религии меняется менталитет людей. Спокойнее всего, как правило, христиане и индусы, с мусульманами приходится вести себя куда осторожнее. Любопытно, что мирно проживая рядышком люди из-за религиозных предрассудков практически не посещают соседние деревни и даже не знают, что там творится.

Минуя Мадурай с его величественным храмом Минакши, достиг Каньякумари — одного из самых почитаемых мест в Индии. Это самая южная оконечность полуострова Индостан. Сюда постоянно приезжают толпы людей, чтобы окунуться в священные океанские воды и побывать на островке, где сооружен храм и мемориал, связанный с именем одного виднейших популяризаторов индуизма Свами Вивекананды. По всему миру разбросаны школы, центры Вивекананды, которого индусы почитают чуть ли не как апостола индуизма. Он вполне заслужил всеобщую любовь, ибо вся жизнь этого человека была посвящена просветительской деятельности в попытке обратить внимание человечества на извечные духовные ценности.

В храме имеется комната для медитаций с помещенным на стене цельнозолотым знаком ОМ. В индуизме звук «ом» или «аум» есть «альфа» и «омега» Вселенной. При посещении храма и острова необходимо совершить омовение и поменять одежду, таким образом ты будто заново рождаешься.

Множество ремесленников, продавцов сувениров наперебой предлагают здесь свой товар — поделки из ракушек, морских животных, дерева и металла, открытки, майки и украшения. В поиске более тихого места я решил прогуляться по скалистому берегу и искупаться где-нибудь в песчаной бухточке, ведь как-никак напротив Каньякумари встречаются воды Бенгальского залива и Индийского океана.

Бодро прошагав каких-то десять минут я наткнулся… на раздувшийся будто мячик труп человека. Он мирно разлагался себе на теплом солнышке, отравляя характерным «ароматом» все доступные ветру окрестности. Естественно, купаться мне расхотелось. Самое удивительное, что как позднее выяснилось, о трупе знало все население городка, включая полицию, но убирать его никто не собирался — сам, мол, виноват: «нажрался наркотиков и подох как собака». Так что, возможно, это тело обречено стать еще одной достопримечательностью Каньякумари. Такие «встречи» еще раз подчеркивают, что Индия — страна колоссальных контрастов, страна, где «духовная жизнь ценится превыше всего, но сам факт существования человека мало что значит»...

Глава 9. «В нескольких градусах от экватора».

Эти строки я пишу, находясь всего в нескольких градусах от экватора. Остров Цейлон, государство Шри-Ланка, стал очередной точкой на моем маршруте. Хоть это государство и лежит в стороне от нитки маршрута по Индии, согласитесь, не посетить остров, когда до него рукой подать, просто неразумно, тем более если об этом позаботилась турфирма Артур, чей партнер взял на себя все хлопоты о моем пребывании на острове.

Блаженны потерявшие в дороге велокамеры и надежду на их покупку, ибо обрящут они Цейлон. Примерно так можно охарактеризовать ситуацию, в которой я оказался. По стечению обстоятельств сразу же после выезда из Каньякумари приказала долго жить последняя из пяти взятых в дорогу велосипедных камер. Выдержав шесть проколов, она оказалась самой стойкой.

Пренеприятнейшее состояние испытывает человек, вынужденный от полной свободы передвижения перейти к медленному хождению пешком с велосипедом. Пытаться купить в Индии нужные камеры — занятие абсолютно бесполезное. Население ездит исключительно на монстрах, изготовленных внутри страны. Они дешевы (например, прокат стоит 10 Rs в день, с залогом — 100 Rs, то есть приблизительно 3 USD), но громоздки, а главное — в Индии свои стандарты.

До ближайшего города мне пришлось добираться на автобусе. Этим городом оказался Триванантапурам — столица штата Керала. Отсюда мне и предстояло вылететь в Шри-Ланку.

Привычно натянув противомоскитную сетку, расположился на ночлег прямо в зале ожидания аэропорта, переквалифицировавшись таким образом из вело - в авиабомжа.

Повеселила процедура оформления багажа. Уже после его отправки, пассажиры должны освидетельствовать наличие багажа на складе и лично проконтролировать погрузку на тележку. После этого последний рубеж — обыск на пороге в самолет. Тщательным образом обыскивается как пассажир, так и его ручная кладь. Здесь все еще часты инциденты с провозом оружия, ведь на севере Шри-Ланки идут вялотекущие боевые действия между правительственными войсками и тамильскими боевиками, требующими автономии.

Дело в том, что в свое время из Индии на Шри-Ланку в поисках лучшей жизни эмигрировало множество тамильских наемных рабочих, заселивших в основном север страны. Теперь они требуют независимости, терроризируют мирное население и ведут с правительственными войсками партизанскую войну. Наиболее радикальное крыло повстанцев называется Тигры освобождения Тамил-Илама.

Через сорок минут полета самолет индийской авиакомпании приземлился в современном и очень хорошо продуманном аэропорту Коломбо. Таможенные формальности, включая оформление документов заняли минут пятнадцать. Прилет состоялся в праздничный день и офис пригласившей турфирмы был закрыт. Пришлось два дня провести на улицах Коломбо — вполне достаточное время для того, чтобы создалось первое впечатление о столице.

После перенаселенной Индии, город показался мне очень просторным. Широкие улицы, много ухоженной зелени, относительно небольшое количество транспорта, да и людей по официальным данным всего 650 тысяч, что для столицы государства с 18-миллионным населением совсем не много. Коломбо — это динамично растущий город со множеством современных построек, фешенебельных зданий, гостиниц, банков, учреждений. При этом они не кучкуются, подпирая друг друга, а равномерно расположены на центральной пролегающей вдоль океана улице.

Цены в магазинах примерно на 1/3 или 1/4 выше, чем в Индии, но некоторые фрукты — дешевле. Если Индия потребляет в основном товары собственного производства, то в Шри-Ланку много импортируется.

Чувствуется, что к иностранцам здесь вполне привыкли. Многие горожане хорошо говорят по-английски. Национальную одежду практически почти никто не носит. Ее место прочно заняли наряды западного покроя. Забавно наблюдать, как одетые в костюмы люди едят руками в местных закусочных.

Закусочные, или «отели», очень похожи на индийские. Но пища, пожалуй, более острая, чем в южных штатах Индии. Рис подают здесь отдельно — насыпай в тарелку сколько хочешь, отдельно же подают и маленькие емкости с приправами или подливами к рису. Их чаще всего бывает от четырех до шести. Это: дал — гороховое блюдо, особым образом приготовленное манго, шпинат с чем-то (извините, не разобрал), стручковый перец с тыквой, картофель с томатом и семенами джекфрута и т. д. Отдельно же ставится тарелка с пирожками (самосами) и другой снедью. В отличие от Индии, на стол ставится и специальная миска для омовения рук. Стоимость питания в закусочных на Шри-Ланке заметно дороже, чем в Индии, и может составить от 30 до 50 рупий, или примерно 2/3 доллара.

Внешне сингалезы - основная нация Шри-Ланки - мало отличается от, скажем, тамилов. Единственное отличие — глаза. Они слегка раскосы и кожа, пожалуй, чуть светлее. Язык мягкий и приятный на слух, а слова и названия очень просто выговорить. Сингалезы исповедуют буддизм, и на больших перекрестках часто можно видеть статуи медитирующего Будды. Желающие могут подойти и помолиться.

Спокойствие и деловитость царят в городе. Лишь усиленные наряды полиции и войсковые части, патрулирующие Коломбо, служат напоминанием о том, что где-то неподалеку существует мир войны и насилия. Бросается в глаза большое количество женщин в форме. Сингалезские женщины не красавицы, но многим из них форма очень даже к лицу, правда, все же лучше бы женские руки прижимали к груди не холодные «стволы» Калашникова, а теплые тела ребятишек.

Встреча с директором встречающей фирмы прошла очень по-дружески. Для решения «камерных проблем» сейчас же была выделена автомашина. И только в одном магазине(!) города удалось отыскать необходимый размер. Оказывается и здесь предпочтение отдано индийским дешевым моделям и не интересующим меня горным велосипедам из Сингапура.

К моменту возвращения в фирме меня уже поджидали рекомендуемый маршрут по стране и перечень отелей с забронированными номерами. От такого предупредительного отношения мне стало не по себе, тем более, что директор фирмы выразил желание оплатить проживание в номерах. Теперь мне остается лишь беззаботно крутить педали и успевать осматривать достопримечательности на более чем 400 километровом пути по острову. Каникулы, да и только!

Глава 10. Каникулы на маршруте.

Дорога то и дело ныряет в лес и тогда тебя словно волной окатывает прохлада, относительная, конечно, но в здешнем климате 30 градусов — это уже прохладно. Заросли наполнены громкими звуками цикад. Поначалу я думал, что в лесу работают бензопилы. Теперь верю, что звуки тропического леса вполне могут заглушить речь. Отдельные деревья поразительно велики и кажется невероятным, как они могут удерживать вес многотонных веток, простирающихся на многие метры от ствола.

Первой достопримечательностью стали кучи ананасов на обочинах дорог, причем любых размеров и на любой кошелек. Они дешевле здесь, чем в Индии, и гораздо вкуснее. Оказывается, и ананасов существует большое количество сортов. Здешние — желтые, сладкие, с мускатным привкусом и неимоверно сочные. В переводе на наши деньги, ананас среднего размера обойдется сантимов в пятнадцать, и будет гораздо вкуснее того, что можно купить на нашем базаре лата за два.

Не спеша добрался до местечка Сигирия. Его не без основания считают природно-исторической гордостью страны, заповедником и музеем под открытым небом. Здесь, несколько веков назад, на одноименном, величественном утесе был расположен хорошо укрепленный форт, с которого открывается потрясающий вид. Рядом, в пещерах, находится небольшой буддийский храм с остатками некогда роскошной настенной росписи. У подножия утеса до сих пор сохранились развалины некогда прекрасных храмов, садов и фонтанов.

Вход в комплекс очень даже платный и составляет, в переводе с ланкийских рупий, целых 15 долларов. Для граждан Шри-Ланки посещение всех парков и музеев бесплатно. С подобной расстановкой мой «худощавый» кошелек ну никак не мог согласиться. Поэтому с твердой уверенностью, что государство стойко перенесет недополучение денег в казну, я решил пройти на утес в обход кордонов, то есть прямиком через участок густых джунглей. По замыслу эта авантюра призвана была еще и познакомить меня с местной растительностью.

Спрятав велосипед в густых зарослях и сгораемый от любопытства я двинулся в новый для себя мир, четырехсотметровой сплошной полосой отделявший меня от цели. Первые шаги дались с большим трудом — колючий кустарник стремился с живого снять кожу. Более совершенной колючей проволоки и не придумаешь, ведь колючки у зарослей не простые, а загнутые внутрь, и при каждом движении ты как бы сам себя «подсекаешь». Скоро кустарник сменили переплетение лиан и корней деревьев. В сумрачном лесу остро чувствовался запах разлагающейся листвы. Тишина, словно покрывало, окутала меня со всех сторон. Лишь одиночные крики птиц, отдельные таинственные шорохи, да путешествующая где-то высоко среди веток обезьяна пытались нарушить вечное спокойствие зеленого моря. Удивительно разнообразие леса. На каждом шагу тебе встречаются все новые и новые формы жизни и нет им конца!

Кое-как пробравшись через завесу джунглей я наконец стал карабкаться ввысь, используя при этом в качестве ступенек переплетенные между собой лианы и корни деревьев. Очередная ветка при попытке схватиться за нее вдруг резко шевельнулась и... дала стрекача. Ожившей веткой оказался полутораметровый питон. Редкая встреча, ведь вопреки нашим представлениям змеи в тропиках отнюдь не ищут близости с человеком, многие из них вообще ведут ночной образ жизни.

Выждав, пока вставшие дыбом от неожиданной встречи волосы окончательно улеглись, я продолжил свое маленькое путешествие. В скалах, поросших буйной растительностью я с удивлением обнаружил вырубленные древними строителями ступени и содержащие в себе дождевую воду резервуары. Некоторые из них стали прибежищем для жаб и лягушек, а также для многочисленных пиявок.

Поднявшись над лесом, я попал в полосу разнотравья, чудесно пахнущего под лучами еще ласкового утреннего солнца. На этом участке пришлось быть очень осторожным - влажная трава превратилась в каток и ноги то и дело опасно скользили. Совершенно мокрый от росы, перепачканный, но переплненный впечатлениями и неимоверно довольный, я вылез, наконец, в туристический разноязыкий мирок. Один из экскурсоводов увидев грязное, появившееся из под крутого, неприступного откоса существо, от неожиданности лишился дара речи, чем тут же воспользовались шустрые японские туристы. Они до полусмерти «защелкали» меня своими фотоаппаратами, с которыми не расстаются, кажется, даже во сне. Отдав дань достопримечательности пришел к выводу, что живой мир гораздо интереснее самых грандиозных строений, а впечатление от вылазки в памяти оставило гораздо более яркий след, чем последовавшая за ней экскурсия (к слову весьма содержательная).

После Сигирии дорога стала углубляться в мохнатые от тропических зарослей горы. Однако приглядевшись я различил и множество культурных растений, известных мне разве что по иллюстрированным справочникам.

Гордость и коммерческое лицо Шри-Ланки — это знаменитые на весь мир специи и чай. Но чайные плантации будут выше, ведь они нуждаются в относительной прохладе, чего не скажешь о нежных пряностях. Среди деревьев здесь можно увидеть изящные лианы кардамона, а черный перец настолько густо обвивает стволы, что иногда их и не видно за плотной зеленой массой. По форме листья перца отдаленно напоминают подорожник. Ягоды у него яркого желто-оранжевого цвета. К сожалению при сушке они чернеют. Часто встречается какао. Дерево какао — низкорослое и обычно стыдливо прячется в тени других деревьев. Оно имеет большие зеленые листья с красивым малиновым отливом. Твердые бобы какао вырастают в большом рифленом стручке. Тут же, в теньке, раскинулись плантации кофе. Это очень грациозное растение с темно-зелеными, словно покрытыми лаком, листьями. Плоды образуются прямо на ветках и имеют яркую оранжевую или красноватую окраску. Мякоть сладкая на вкус, и ее охотно поедают летучие белки и другие звери. То, что мы используем в качестве сырья для получения бодрящего напитка, является высушенной, обжаренной и перемолотой в порошок косточкой плода. Древесина кофе издавна ценится как очень прочная и стойкая к порче. Чуть выше, на сухих склонах встречаются колючие кустики ананаса и множество других, пока еще неизвестных мне растений.

По мере подъема становится прохладнее. Такое ощущение складывается из-за того, что в горах суше, чем на побережье, климат становится более континентальным, если это вообще применительно к острову. Свежесть воздуха указала на близость к местечку Нувар Элия. Дорога к этому расположенному в самом центре горной системы Шри-Ланки городку изобилует крутыми подъемами. Временами сверху спускались облака, и тогда влажный густой туман застилал все пространство, оставляя для обозрения лишь считанные метры дороги. На высоте около полутора километров над уровнем моря начлись владения хвойных лесов и плантаций чая, сплошным темно-зеленым ковром покрывших десятки тысяч квдратных метров окрестных склонов. Множество женщин и мужчин ежедневно занято сбором молодых листочков этого удивительного растения.

Свежий лист кустарника очень горький, вяжущий и по вкусу совсем не похож на хорошо знакомый нам напиток. Из таких листьев после предварительного пропаривания и последующего быстрого высушивания получают зеленый чай. Он сохраняет максимум полезных свойств листа. Для выработки черного чая используется то же сырье, но это уже продукт сложных химических превращений, которые называются ферментацией. Сам процесс очень сложен, имеет множество тонких нюансов и в упрощенном виде выглядит следующим образом: после скручивания свежесобранных чайных листьев, в результате которого начинает выделяться сок, сырье складывают в большие кучи, где под влиянием выделяющихся эфирных масел происходит саморазогревание («горение») листа. В результате тонких химических реакций образуются новые вещества, которые и определяют вкус, аромат и свойства напитка. В нужный момент процесс ферментации прекращают, листья сушат, измельчают (если того требует технология) сортируют и фасуют. Чаеперерабатывающие фабрики расположены обычно рядом с плантациями. Нередко используемая в технологическом процессе техника изготовлена еще в начале века.

Район Нувар Элия поставляет одни из лучших в мире сортов черного чая. Купить их на Шри-Ланке практически невозможно, поскольку все целиком уходит на экспорт. Даже красивые коробочки, специально предназначенные для туристов, содержат вопреки рекламным надписям отнюдь не элитный чай. То же самое, между прочим, относится и к Индии.

Все настойчивее о себе заявляет грядущий сезон дождей. Конец весны и начало лета — это время прихода муссона, который постепенно, но верно движется на север, достигая к июлю долин Гималаев. На острове сезон дождей имеет свою ритмику: до 14 часов обычно светит солнце, затем неумолимо сгущаются тучи. Происходит короткое, но весьма убедительное вступление небесных барабанов, и при яркой иллюминации вспыхивающих ежесекундно молний начинается извержение воды. Этот поток даже линем не назовешь! Утром, всего за пару часов солнышко убирает мокрые следы стихии, и природа вступает в новый цикл. В это время бывает очень опасно передвигаться по проложенным в горах дорогам, поскольку утром часты запоздалые оползни. Нередко часами приходилось ждать пока экскаваторы очистят трассу от заваливших асфальт деревьев и кусков глины.

После Нувар Элии дорога вновь спускается к океану. Каждый новый поворот открывает захватывающие дух виды. Спокойный, неторопливый ход каникул дает возможность расслабиться и даже ливни последних дней тому не помеха, лишь постоянно висящая дымка испарений мешает фотосъемкам, ну да это не беда, жаль только слишком быстро заканчивается!

И вот уже я снова на берегу океана. Солнце давно село, и на море надвинулась влажная тропическая ночь — очень тихая, несмотря на шелест набегающих волн и разноголосый шум цикад. Утром представители турфирмы отвезут меня в аэропорт, после чего я снова окажусь в Индии. Все здорово, но… чего-то явно не хватает. Какой-то яркой точки. И тут я понял чего именно: считанные секунды потребовались на то, чтобы сорвать одежду и броситься в мерно дышащий, ласковый океан. В призрачном, зеленоватом свете восходящей луны я чувствовал себя словно на другой планете. Только Океан и маленький хрупкий человек, доверчиво играющий в непроницаемо черных волнах... Это прощание я буду часто потом вспоминать в Риге. Но ведь расставания необходимы, не правда ли? Ведь только они готовят почву для новых встреч.